[s-e-r-e-n]

1. Фэндом: Тихоокеанский рубеж
Пейринг: Мако Мори / Герк Хэнсен
Автор:  seren
Саммари: АУ. Вместе с отцом Мако Мори потеряла и друга, Райли.
Встреча через пять лет с Хэнсеном, тяжело переживающего смерть сына.


Егерь "Страйкер Эврика" возвышался над Хэнсеном тенью давней боли и воспоминаний. Всего лишь копия, сам себе напоминает маршал, но такая точная, что кажется, и сын вот-вот возникнет рядом.
Благо, чертовы журналюги отстали от него и накинулись c поистине глупыми вопросами на бедняжку Мори. Ее даже и не разглядеть за этой огромной орущей толпой и бесконечными вспышками фотокамер.

- Ваши чувства по поводу открытия музея?
- Ваш сын был бы доволен?
- Как вам копии егерей?

Нет, ну не тупицы ли. Криво улыбнувшись, Герк Хэнсен кратко ответил, что для него это большая честь, и все. Журналистка с вопиюще красными губами еще долго преследовала его, надеясь получить от него "интервью и больше чувств", по ее словам. Раздражение и парочка крепких выражений, и глупышка вмиг отвязалась, настрочив пред этим что-то в блокноте. "Геркулес Хэнсен в большой депрессии" - и это самый невинный заголовок, который теперь ожидал маршал от бульварной газетенки.

- Конбанва, - легкая, почти невесомая рука легла на плечо.

Хэнсен грустно улыбнулся.
- Если этот вечер можно назвать добрым. Давно не виделись, Мако.

Девушка учтиво склонила голову. Прошедшие пять лет были к ней более добры, нежели к нему, заключил маршал: oни не одарили ее ни паутинками морщин, не припорошили виски серебряным инеем от частых переживаний. Скромное темно-фиолетовое платье в тон передним прядям волос и тоска в черных глазах, тщетно скрываемая за изящной полуулыбкой, и ни тени настоящей эмоции, как было у ее отца, маршала Пентекоста.

Наверное, молчание длилось уж очень долго, так как девушка не придумала ничего лучше, чем - вновь по-японски - сказать, как ей его жаль.
Герк Хэнсен вздохнул, стараясь не выказывать раздражения:
- Как и мне тебя.

- Да, мой отец был достойным человеком. Как и ваш сын.

- Как и твой ухажер, - сказано поспешно, совсем не обдуманно, и Хэнсен жалел об этом каждый раз, стоило ему только взглянуть на Мако Мори, с наигранным интересом рассматривающей ни чем не примечательный белоснежный пол.

Похоже, пяти лет недостаточно, чтобы смириться с потерей сразу двух дорогих сердцу людей, и маршал чувствовал себя неуютно и виновато рядом с Мори. Но кто ж знал, чем обернется то, что дурень благородно отдал ей, несчастной, большую часть своего кислорода. Замедляющееся сердцебиение Беккета и через силу сдерживаемые рыдания Мако слышали все военные и ученые базы, столпившиеся у радара с микрофоном. Неудивительно, что ни Герк Хэнсен, ни Мори не пожелали оставаться на базе и оборвали все связи: тяжело встречаться взглядом с людьми, наблюдавшими твою самую слабость...

- Может, вы все-таки поедите? - заботливо поинтересовалась Мако. Она выглядела немного уставшей после недолгого разговора с Готтлибом и Гейзлером, встретившими ее так радостно, что их крики были слышны в другом конце зала.
Хэнсен растерянно огляделся по сторонам: ах да, спонсоры еще и банкет устроили. Мило.

- Спасибо, Мако. Мне лучше домой. Подвезти? - он спросил чисто из вежливости и - самую малость - от своей нетактичности при упоминании Райли.

Мако кивнула головой, и фиолетовые пряди упали на лицо, но от Герка Хэнсена не ускользнуло, с какой немой благодарностью она встретила его предложение.

И все же, ты идиот, Хэнсен, подумал он, ведя Мако к рухляди, именуемой автомобилем. Пять миллионов, полученных от нескольких стран в качестве компенсации и благодарности, так и пылились на счету. Как и десятки медалей - в мусорном ведре. И, видимо, так же было и у Мори, решил Хэнсен, увидев скромную многоэтажку на окраине.

- Знаете, у меня есть ужин, - после невероятно долгой паузы произнесла Мако, вглядываясь в надвигавшуюся ночь.
Маршал тяжело усмехнулся: неужели по нему так заметно, что он питается одними полуфабрикатами, скопив невероятное количество коробок из-под пиццы?
И он почему-то немного сожалел, что дальнейшее было чистой правдой.

- Мако, я не люблю японскую кухню.
- Я приготовила луковый суп.

Сказали одновременно и облегченно - возможно, впервые за все время - рассмеялись.
И Хэнсен решился. Это ведь всего лишь ужин, хотя глаза Мако говорили о другом, а маршал втайне был рад ее видеть. Почему бы и нет? В конце концов, они и вправду одиноки, а вечера, проведенные в одиночестве, бывают уж слишком длинны.